Кодекс Украины по процедурам банкротства: 2 года в действии

Деловой климат Украины давно отталкивает потенциальных инвесторов своим драматическим уровнем возврата долгов. Исправление этой ситуации возлагалось на новый Кодекс по процедурам банкротства, который вступил в силу два года назад. Сразу следует отметить, что термин этот слишком мал, чтобы говорить об эффективности нового регулирования и достижении поставленных целей. Кроме того, на действенность Кодекса повлияла продолжающаяся пандемия коронавируса и вызванные ею ограничения и моратории на открытие производств по делам о банкротстве.

Однако два года практического применения нового законодательного акта однозначно подтвердили, что процедуры банкротства в своем развитии сделали немалый шаг вперед, а процессу дальнейшего совершенствования традиционно никогда не будет конца.

Сильные стороны

Главной заслугой нового Кодекса называют то, что он поставил меры предосторожности против использования процедур банкротства в пользу должника, который уклонялся платить долги. Ранее ликвидация «опустошенного» должником предприятия кредиторам не приносила никакой выгоды, поэтому они практически не участвовали в процедурах. Теперь просто так ликвидировать свое предприятие и получить прощение долгов уже не получится.

Более того, если в суде доведут умышленное доведение предприятия до банкротства путем заключения фраудаторных сделок и отчуждения имущества в нарушение прав кредиторов – собственникам и руководителю предприятия придется расплачиваться собственным имуществом. Кодекс дал возможность более тщательного анализа финансово-хозяйственного состояния должника до открытия производства по делу о банкротстве. Если в предыдущем законе финансовое состояние должника исследовалось только за год до открытия, то сейчас этот срок был расширен до трех лет. Процедура обжалования и признания недействительными сделок должника, направленных в ущерб кредиторов, также усовершенствована.

Применение института солидарной ответственности вообще свежая норма (статья 34 КУзПБ), не имевшая в корпоративном праве прецедентов до 2019 года. Этот институт применяется к руководителю должника, если тот вовремя не обратился в хозяйственный суд при наличии угрозы неплатежеспособности компании. Таким образом, Кодекс изменил отношение кредиторов и дал им возможность более активно участвовать в делах о банкротстве и понимать, смогут ли они вернуть свои деньги, и в какой мере будут удовлетворены обязательства перед ними.

Кодекс также упорядочил сроки отдельных процедур. В частности, процедура распоряжения имуществом. Она не может продолжаться более 170 календарных дней (ч.2 статьи 44 КУзПБ). Далее суд должен вынести определение – переход к процедуре санации или признание должника банкротом и его ликвидация. Ранее девять лет распоряжение имуществом было реальной практикой. Сегодня судьи охотно используют новые положения Кодекса, а также закрывают производство по делу, если распоряжение имуществом не приводит к достижению конкретных целей данной процедуры.

Так же упорядочена процедура санации. Скажем, ранее суд вводил эту процедуру, и только после этого разрабатывался план санации. Были примеры того, что до шести лет длилась процедура санации без плана. Кодекс четко определил последовательность: сначала план, затем назначение процедуры.

Не менее удачной идеей, реализованной в Кодексе и продолжающей развиваться, стало установление механизма удовлетворения требований любых кредиторов, в том числе обеспеченных, исключительно в рамках производства по делу о банкротстве через вынесение соответствующих решений суда. Это обеспечило более тщательный судейский надзор за прозрачностью проведения такой процедуры и поведением главных участников - должника и кредиторов.

Еще одно важное положительное достижение Кодекса – реализация всего имущества банкрота исключительно на электронных аукционах по процедурам системы «Прозорро.Продажи». Продажа имущества теперь происходит через двухуровневую электронную торговую систему с открытым кодом, что обеспечивает прозрачность данных аукционов, контроль общественности за ходом аукционов, делает невозможным влияние и манипуляции за счет исключения человеческого фактора. Все взаимодействие покупателя с системой торгов происходит через коммерческие площадки, администратор не знает участвующих в торгах до завершения аукциона и не может влиять ни на допуск участников, ни на ход торгов.

Слабые стороны

Несмотря на свою прогрессивность, Кодекс процедур банкротства все же является продуктом социального компромисса между разными участниками рынка, поэтому там осталось немало спорных вопросов относительно процессуальных и материальных норм. Кроме того, некоторые новеллы Кодекса не привели к результату, которого законодатель ожидал.

Больше всего нерешенных вопросов касается личности арбитражного управляющего. Проблемной оказалась сама процедура назначения арбитражного управляющего. До появления Кодекса действовало автоматическое распределение. Эту норму, привязав ее в ЕСИТС (Единую судебную информационно-телекоммуникационную систему), перенесли и в Кодекс. Однако произошла техническая проблема – ЕСИТС не заработал, и неизвестно, когда заработает. Теперь, как временная норма, инициирующий кредитор может подавать заявление о назначении распорядителем имущества того арбитражного управляющего, которого он считает нужным и которому он больше доверяет. Эта норма сейчас прописана в Переходных положениях Кодекса, однако законопроект 4409, который уже парламент собирается рассмотреть во втором чтении, предусматривает перевод этой нормы в тело самого Кодекса. Одни говорят, что это единственный выход в наших реалиях, потому что другое не работает, а противники этих изменений указывают на возможную монополизацию рынка частью арбитражных управляющих, потому что равноправного доступа к делам уже не будет.

Так же вызывает острые дискуссии по вопросу гарантированной оплаты труда арбитражных управляющих. Раньше гарантий оплаты вообще не было никаких, что приводило к многочисленным злоупотреблениям. Кодекс несколько исправил эту ситуацию, обеспечив авансирование вознаграждения арбитражному управляющему на три месяца. Это срабатывает в процедуре санации, потому что она направлена ​​на восстановление платежеспособности, в чем все заинтересованы – и кредиторы, и должник. А вот в процедуре ликвидации снова возникают проблемы с оплатой, когда продолжительность процедуры превышает три месяца, а у банкрота не найдено имущество. В данном случае суды, уже имеющие соответствующую практику, возлагают обязанность на кредиторов уплачивать арбитражное управляющее вознаграждение за осуществление им полномочий ликвидатора в ликвидационной процедуре. Им это, понятное дело, не нравится, и уже идет длительный поиск возможностей изменить эту практику на законодательном уровне.

Скажем, банковское сообщество как наиболее распространенный кредитор предлагает внедрить финансирование работы арбитражного управляющего при отсутствии у должника имущества за счет учредителей должника-юридического лица, поскольку именно они получают реальную выгоду от процедуры и могут быть виновны в отсутствии у должника активов, достаточных для финансирования. процедуры прекращения созданного ими юридического лица. Так что вопрос остается открытым.

Реструктуризации долгов и погашению долгов физического лица в Кодексе посвящена отдельная книга. Это новшество. Впрочем, новые нормы, в большинстве своем, не понятны ни адвокатам, ни арбитражным управляющим, особенно в части применения этих норм. В том числе нет единого подхода, как действовать по делам с валютными кредитами, обеспеченными ипотекой. В частности, непонятно, как вести подсчет платежей, которые должны быть уплачены должником в случае достижения согласия с кредитором. Оказалось, что по-разному можно определить сумму обязательств, и она может быть не подъемной для должника.

Есть вопросы также к единственному жилью должника. Кодекс предусматривает оставлять должнику жилой дом или квартиру, если их площадь не превышает 120 и 60 кв. м соответственно. Но на практике бывает, что у должника есть дети, а площадь жилья превышает указанные нормы. По Кодексу это жилье должно быть продано и должник за это ничего не получает.

В Кодексе заложен также спор норм. С одной стороны ч.1 статьи 132 КУзПБ предусматривает, что суд вправе исключить из ликвидационной массы имущество должника, на которое согласно законодательству может быть обращено взыскание, но оно необходимо для удовлетворения неотложных потребностей должника или членов его семьи.

Вместе с тем, в ч.3 статьи 132 говорится, что общая стоимость этого имущества не может превышать 30 размеров минимальной заработной платы. Это сегодня 180 тысяч гривен. Любое жилье в Украине сегодня стоит дороже. Что делать в данном случае – непонятно.

Еще одну большую проблему составляет доступность процедуры по неплатежеспособности для физического лица. Хотя судебный сбор не уплачивается, нужно авансировать оплату за работу арбитражного управляющего. И часто бывает, что долг соразмерен с этим авансированием. Процедура в таком случае теряет смысл. В результате должники с малозначительным долгом в хозяйственный суд никогда не обратятся, что уже подтверждает практика.

Однако очевидно, что споры вокруг Кодекса – это нормальный процесс, в горниле которого возникнут действительно работающие нормы, создастся реальный баланс интересов и отсеется все надуманное и искусственное. И именно Кодекс станет тем предвестником изменений, который убедит рынок больше доверять процедуре банкротства, и не забывать, что вопрос неплатежеспособности – это не только ликвидация, но и санация, а значит, жизнь после банкротства – существует!

Андрей Спектор, адвокат, старший партнер LB (Лаборатория банкротства)